Этот день в истории.
15 января родился Александр Грибоедов.
Алекса́ндр Серге́евич Грибое́дов (4 (15) января 1795, Москва — 30 января (11 февраля) 1829, Тегеран) — русский дипломат, поэт, драматург, пианист и композитор, дворянин. Статский советник (1828).
Грибоедов известен как homo unius libri — писатель одной книги, блестяще рифмованной пьесы «Горе от ума», которую до сих пор весьма часто ставят в театрах России. Она послужила источником многочисленных крылатых фраз.
7 секретов «Горя от ума»
1. Тайна происхождения Молчалина
Вот какова история очень успешной карьеры «безродного» Молчалина:
Безродного пригрел и ввел в мое семейство,
Дал чин асессора и взял в секретари;
В Москву переведен через мое содейство;
И будь не я, коптел бы ты в Твери.
Аcессор — это хорошо или не очень? Чин коллежского асессора (VIII класс Табели о рангах) давал право на потомственное дворянство, то есть как минимум уравнивал Молчалина с Чацким, и соответствовал воинскому званию майора. Сам Грибоедов, когда писал «Горе от ума», был титулярным советником (IX класс).
В чем секрет успеха Молчалина? Можно предположить, что отчасти именно в том, что он родился в Твери, а, например, не в Туле или Калуге. Тверь находится на дороге, соединяющей Москву и Петербург; управляющий в казенном месте Фамусов, вероятно, не раз проезжал через Тверь, и, возможно, какой-то расторопный местный малый (не сын ли станционного смотрителя?) смог удачно оказать ему какую-то услугу. А дальше уже, пользуясь покровительством Фамусова и Татьяны Юрьевны, Молчалин быстро и весьма успешно стал продвигаться по карьерной лестнице.
В социальном плане Молчалин начинает свой путь именно как «маленький человек», который не примиряется со своим положением, а всеми силами стремится выбиться в люди. «Это человек, в пеленках познавший натиск судьбы и потому готовый отдать себя в рабство кому угодно и куда угодно, готовый поклониться и истинному богу, и пустому идолу, не имея ни способности, ни навыка проникать в сущность вещей. <…> Всё в деятельности этих людей запечатлено неразумением и твердой решимостью удержать за собой тот нищенский кусок, который им выбросила судьба», — писал о Молчалине Салтыков-Щедрин.
2. Тайна сна Софьи
Вот Софья рассказывает Фамусову сон, который явно придумала:
Тут с громом распахнули двери
Какие-то не люди и не звери,
Нас врознь — и мучили сидевшего со мной.
Он будто мне дороже всех сокровищ,
Хочу к нему — вы тащите с собой:
Нас провожают стон, рев, хохот, свист чудовищ!
Он вслед кричит!..
Что вообще всё это значит? Софья выдумывала свой сон не просто так, а с опорой на литературу, а именно на романтическую балладу: героиня попадает в потусторонний мир, населенный злодеями и чудовищами.
Объектом пародии для Грибоедова здесь становится прежде всего Жуковский и его вольные переводы баллады немецкого поэта Бюргера «Ленора» — «Людмила» (1808) и «Светлана» (1811), в которых к героиням являются мертвые женихи и уносят в загробный мир. Едва ли Фамусов читал Жуковского, но Грибоедов вкладывает в его уста едкую сентенцию, очень похожую на финал баллады «Светлана»: «Тут всё есть, коли нет обмана: / И черти и любовь, и страхи и цветы». А вот «Светлана»:
Улыбнись, моя краса,
На мою балладу;
В ней большие чудеса,
Очень мало складу.
Во сне Софьи сгущаются балладные штампы: невинную героиню и ее возлюбленного разлучает мучитель — персонаж из загробного мира (неслучайно во сне Фамусов появляется из-под вскрывающегося пола). В первой редакции Фамусов и вовсе описывался как инфернальный герой: «Смерть на щеках, и дыбом волоса».
Впрочем, не только сон Софьи, но и ее отношения с Молчалиным напоминают балладный сюжет. Их любовная интрига выстроена по образцу баллады Жуковского «Эолова арфа» (1814). Минвана, дочь знатного феодала, отвергает притязания именитых витязей и отдает свое сердце бедному певцу Арминию:
Младой и прекрасный,
Как свежая роза — утеха долин,
Певец сладкогласный…
Но родом не знатный, не княжеский сын:
Минвана забыла
О сане своем
И сердцем любила,
Невинная, сердце невинное в нем.
Грибоедов пародирует картину идеальной любви, созданную Жуковским. Бедный певец Арминий словно бы подменяется подлецом Молчалиным; трагическое изгнание Арминия отцом Минваны — финалом комедии, когда Софья подслушивает разговор Молчалина с Лизой и изгоняет незадачливого любовника.
Эта пародия неслучайна. В литературной полемике между архаистами и новаторами Грибоедов придерживался позиции младших архаистов, которые весьма скептически относились к Жуковскому, и высмеивал модную тогда мечтательность: «Бог с ними, с мечтаниями, — писал он в разборе переводов Бюргеровой баллады «Ленора» в 1816 году, — ныне в какую книжку ни заглянешь, что ни прочтешь, песнь или послание, везде мечтания, а натуры ни на волос». Молчалин — пародия на возвышенного и тихого героя сентиментальных повестей и баллад.
3. Тайна тетушки Софьи и юмора Чацкого
Высмеивая Москву, Чацкий язвительно спрашивает Софью:
На съездах, на больших, по праздникам приходским?
Господствует еще смешенье языков:
Французского с нижегородским?
Почему же французский язык смешивается именно с нижегородским говором? Дело в том, что во время войны 1812 года это стало реальностью: московские дворяне эвакуировались в Нижний Новгород. Тогда же на патриотическом подъеме дворяне попытались отказаться от французской речи и заговорить по-русски (Лев Толстой описал это в «Войне и мире»), что и привело к комическому эффекту — смешению французского прононса с нижегородским оканьем.
Не менее забавными были лексические казусы (и не только нижегородские!). Так, смоленская помещица Свистунова в одном из писем просила купить ей «кружев английских на манер барабанных (брабантских), «маленькую кларнетку (лорнетку), так как я близка глазами» (близорука), «сероги (серьги) писаграмовой (филигранной) работы, духов душистых аламбре, а для обстановки комнат — картин тальянских (итальянских) на манер рыхвалеевой (Рафаэлевой) работы на холстинке и поднос с чашечками, если можно достать с пионовыми цветами».
Кроме того, не исключено, что Чацкий просто цитирует знаменитый публицистический текст времен Наполеоновских войн, написанный Иваном Муравьевым-Апостолом, отцом троих будущих декабристов. Называется он «Письма из Москвы в Нижний Новгород», и в нем есть знаменитый фрагмент о том, как в московском Дворянском собрании безжалостно обходятся с французским языком:
«Я стал посреди залы; волны людей шумели около меня, но увы!.. Шумели все по-французски. Редко, редко где выскакивало русское слово. <…> Из ста человек у нас (и это самая умеренная пропорция) один говорит изрядно по-французски, а девяносто девять по-гасконски; не менее того все лепечут каким-то варварским диалектом, который почитают французским потому только, что у нас это называется говорить по-французски. Спроси их: зачем это? — оттого, скажут они, что так ввелось. — Боже мой! — Да когда же это выведется? <…> Войди в любое общество; презабавное смешение языков! Тут услышишь нормандское, гасконское, русильонское, прованское, женевское наречия; иногда и русское пополам с вышесказанными. — Уши вянут!».
4. Тайна 3 августа
Хвастаясь своими успехами, Скалозуб упоминает сражение, за участие в котором он был награжден орденом:
За третье августа; засели мы в траншею:
Ему дан с бантом, мне на шею.
Точная дата названа неспроста. У современников Грибоедова, которые хорошо помнили Отечественную войну 1812 года и последовавшие за ней события, эта фраза не могла не вызвать смех. Дело в том, что никакого сражения в этот день не происходило.
4 июня 1813 года было объявлено Плесвицкое перемирие, которое продлилось до середины августа, а 3 августа в Праге состоялась встреча российского императора Александра I с Францем II, императором Австрии, которая была ознаменована множеством наград. Никакой необходимости «засесть в траншею» у Скалозуба не было.
Статичность Скалозуба («Куда прикажете, лишь только бы усесться») резко противоречит динамичности Чацкого («Верст больше седьмисот пронесся, ветер, буря; / И растерялся весь, и падал столько раз…»). Однако в условиях военной службы последних лет царствования Александра I именно жизненная стратегия Скалозуба оказывается востребованной. Дело в том, что производство в следующий чин осуществлялось при наличии вакансий; если более деятельные товарищи Скалозуба погибали в сражениях или оказывались «выключенными» по политическим причинам, то он спокойно и планомерно двигался к генеральскому чину:
Довольно счастлив я в товарищах моих,
Вакансии как раз открыты;
То старших выключат иных,
Другие, смотришь, перебиты.
5. Тайна сломанного ребра
Вот Скалозуб рассказывает анекдот о графине Ласовой:
Позвольте, расскажу вам весть:
Княгиня Ласова какая-то здесь есть,
Наездница, вдова, но нет примеров,
Чтоб ездило с ней много кавалеров.
На днях расшиблась в пух;
Жоке не поддержал, считал он видно мух. –
И без того она, как слышно, неуклюжа,
Теперь ребра недостает,
Так для поддержки ищет мужа.
Смысл этого анекдота — в намеке на библейскую легенду о происхождении Евы из ребра Адама, то есть вторичности женщины по отношению к мужчине. В московском мире всё происходит с точностью до наоборот: первенство здесь всегда и во всем принадлежит женщинам. В грибоедовской Москве царит матриархат, женское начало последовательно вытесняет мужское. Софья приучает Молчалина к музыке («То флейта слышится, то будто фортепьяно»); Наталья Дмитриевна окружает мелочной заботой вполне здорового Платона Михайловича; Тугоуховский, подобно марионетке, двигается по командам своей жены: «Князь, князь, сюда», «Князь, князь! Назад!» Женское начало преобладает и за сценой. Высокой покровительницей Молчалина оказывается Татьяна Юрьевна. Фамусов пытается воздействовать на Скалозуба через Настасью Николавну и вспоминает каких-то неведомых читателю, но важных для него Ирину Власьевну, Лукерью Алексевну и Пульхерию Андревну; окончательный приговор совершившемуся в доме Фамусовых должна вынести княгиня Марья Алексевна.
«Этот женский режим, которому подчинены персонажи „Горя от ума“, многое проясняет, — пишет Юрий Тынянов. — Самодержавие было долгие годы женским. Даже Александр I считался еще с властью матери. Грибоедов знал, как дипломат, какое влияние оказывает женщина при персидском дворе». «Женская власть» и «мужской упадок» становятся знаками времени: Грибоедов описывает ту переломную точку русской жизни, в которой мужественный быт 1812 года уходит в прошлое, а сплетни оказываются важнее поступков. В этой обстановке и возникает клевета на Чацкого.
6. Тайна желтого дома
Ближе к концу пьесы практически все гости на балу у Фамусовых уверены, что Чацкий сошел с ума:
Его в безумные упрятал дядя-плут;
Схватили, в желтый дом, и на цепь посадили.
Почему это так страшно? Дело в том, что сплетня о сумасшествии героя, обрастая всё новыми и новыми деталями, по сути превращается в политический донос. О Чацком сообщается, что он «фармазон» (то есть франкмасон), «окаянный вольтерьянец», «в пусурманах», сведен в тюрьму, отдан в солдаты, «переменил закон».
Обвинение в безумии как способ расправиться с соперником, неугодным человеком или политическим противником было вполне известным приемом. Так, в январе 1817 года распространились слухи о сумасшествии Байрона, причем пустила их его жена и ее родные. Клевета и шум вокруг личной жизни поэта распространились едва ли не по всей Европе. Слухи о безумии ходили и вокруг самого Грибоедова. По свидетельству его биографа Михаила Семевского, на одном из писем Грибоедова Булгарину есть приписка последнего: «Грибоедов в минуту сумасшествия».
Через двенадцать лет после создания «Горя от ума» в сумасшествии будет обвинен один из прототипов Чацкого — Петр Яковлевич Чаадаев. После публикации его первого «Письма» в журнале «Телескоп» тот был закрыт, а московский полицмейстер объявил Чаадаеву, что теперь по распоряжению правительства он является сумасшедшим. К нему ежедневно являлся для освидетельствования доктор, Чаадаев считался под домашним арестом и лишь раз в день мог выходить на прогулку. Через год надзор лекаря за «больным» был снят — но лишь при условии, что тот больше не будет ничего писать.
7. Тайна Ипполита Маркелыча
Репетилов рассказывает Чацкому о тайном обществе, напоминающем декабристское:
Но если гения прикажете назвать:
Удушьев Ипполит Маркелыч!!!
Ты сочинения его
Читал ли что-нибудь? Хоть мелочь?
Прочти, братец, да он не пишет ничего;
Вот эдаких людей бы сечь-то
И приговаривать: писать, писать, писать;
В журналах можешь ты, однако, отыскать
Его отрывок, взгляд и нечто.
О чем бишь нечто? — обо всем;
Всё знает, мы его на черный день пасем.
А как к участникам тайных обществ относится сам Чацкий? Представление о том, что главный герой пьесы — декабрист (если не по формальной принадлежности к тайному обществу, то по своему духу), было впервые высказано Герценом, а затем стало общим местом в школьном изучении «Горя от ума».
На самом деле отношение Грибоедова к декабристам было весьма скептическим, и он осмеивает саму таинственность обществ. Репетилов немедленно рассказывает первому же встречному о месте и времени встреч («У нас есть общество, и тайные собранья / По четвергам. Секретнейший союз…»), а затем перечисляет всех его членов: князя Григория, Евдокима Воркулова, Левона и Бориньку («Чудесные ребята! Об них не знаешь что сказать») — и, наконец, их главу — «гения» Ипполита Маркелыча.
Фамилия Удушьев, данная лидеру тайного собранья, отчетливо показывает, что Грибоедов вряд ли питал иллюзии относительно декабристских программ. Среди прототипов Удушьева называли главу Южного общества Павла Пестеля, декабриста Александра Якубовича и даже поэта Петра Вяземского. Словом, единственным членом тайного общества среди героев «Горя от ума» оказывается Репетилов — и никак не Чацкий.
Источники:
Википедия
Александр Грибоедов: гусар, поэт и дипломатМосква Грибоедова. Где поэт и дипломат читал «Горе от ума»15 афоризмов из пьесы Александра Грибоедова «Горе от ума»Когда родился Грибоедов, или Почему иногда приходится скрывать свой возраст?7 секретов «Горя от ума»
